«Росатом» встал к причалу.  Путин подписал указ о передаче «Росатому» акций FESCO

Госкорпорация получила ДВМП

«Росатом» получил акции головной компании группы FESCO. Недавно суд Лондона частично отклонил претензии экс-владельцев группы братьев Магомедовых по иску, в том числе к госкорпорации, о «глобальном сговоре» в отношении их активов


Президент России Владимир Путин подписал указ о передаче госкорпорации «Росатом» акций ПАО «Дальневосточное морское пароходство» (ДВМП, головная компания транспортной группы FESCO), которые находятся в госсобственности. Документ опубликован на официальном портале правовых актов. Указ вступил в силу со дня подписания.

Какой пакет акций перешел «Росатому», в указе президента не сказано. В FESCO от комментариев отказались. РБК направил запрос в «Росатом».





Что такое FESCO

ПАО «Дальневосточное морское пароходство» (FESCO) — одна из крупнейших частных транспортно-логистических компаний России. Группе принадлежат Владивостокский морской торговый порт (ВМТП), железнодорожные операторы «Трансгарант» и другие логистические активы. 

С 2012 года FESCO была одним из ключевых активов братьев Зиявудина и Магомеда Магомедовых. Партнерами бизнесменов в FESCO были, в частности, американский инвестфонд TPG Capital и GHP Group Марка Гарбера.



Магомедовы были арестованы в марте 2018-го, а затем осуждены по делу о создании преступного сообщества, хищениях и мошенничестве. После этого в FESCO началась смена акционеров. В ноябре 2020 года совладелец Локо-банка Михаил Рабинович купил 17,4% FESCO у TPG Capital. Незадолго до этого свой пакет (23,8%) продал и Гарбер, но покупатель не раскрывался. В январе 2022-го стало известно о том, что Рабинович увеличил свою долю до 26,529%, став вторым по размеру доли совладельцем компании после самого Зиявудина Магомедова (32,5% акций). Но бумаги последнего были арестованы в декабре 2022-го.

В январе 2023-го суд обратил в доход государства 92,4% акций по иску Генпрокуратуры — ответчиками выступали братья Магомедовы, Михаил Рабинович, Андрей Северилов (владел 23,8% акций ПАО), а также несколько компаний-акционеров.


В ноябре 2020 года стало известно о том, что «Росатом» возьмет в управление ключевой актив FESCO — Владивостокский морской торговый порт. Инициатива о «системном взаимодействии» с госкорпорацией тогда исходила от занимавшего на тот момент пост президента FESCO Аркадия Коростелева.

Перспективность такого сотрудничества тогда объяснялась тем, что по состоянию на 2020 год FESCO обеспечивала перевозку более 30% грузов (или более 10 тыс. т) для строящихся АЭС за рубежом. 

Также, как писал в своем обращении к главе «Росатома» Алексею Лихачеву Коростелев, в «условиях высокой конкуренции рынка и геополитической турбулентности» есть перспектива в объединении усилий компаний по развитию Северного морского транзитного коридора (часть программы по развитию Северного морского пути (СМП), инфраструктурным оператором которого является госкорпорация. 

Ежегодно в рамках северного завоза FESCO доставляет более 200 тыс. т грузов на территорию Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока. Мощности транспортной группы позволяют «сформировать арктическую логистику и содействовать успешному исполнению» программы развития СМП.



Объявление о сотрудничестве с «Росатомом» шло на фоне митингов докеров ВМТП — они были несогласны с отставкой гендиректора порта Заирбека Юсупова, родственника братьев Магомедовых. 

В разгоревшийся конфликт даже пришлось вмешаться губернатору Приморья Олегу Кожемяко. Он сам приехал на встречу с работниками порта и объявил о соглашении с «Росатомом». «Я выступаю как гарант того, что ничьи права здесь не будут нарушены, — сказал Кожемяко докерам. — Вы отстаивали свои права в течение полутора месяцев. Это было беспокойство и за судьбу предприятия, и за свою судьбу, что будет с портом, в чьи руки он переходит. Нам тоже это было непонятно, потому что были разные фамилии, разные люди, которых мы тоже не знали». Однако, по его словам, ситуация прояснилась, когда на заседании правительства было решено, что «Росатом» берет порт в управление.

Как объясняет источник, знакомый с планами госкорпорации, ее основная цель — «создание полноценного международного логистического оператора». По мнению управляющего партнера «Инфра Проекты» Алексея Безбородова, в ближайшей перспективе передача акций материнской компании транспортной группы «Росатому» сможет обеспечить только рост выручки и совокупной корпоративной прибыльности, а также даст возможность FESCO использовать ресурсы «Росатома» для развития своих проектов в части контейнерного бизнеса. Согласно операционным результатам FESCO за 2022 год, объемы международных морских перевозок составили 342 тыс. TEU (+19% к 2021 году), выручка — 162,6 млрд руб. (+43%), EBITDA — 71, 483 млрд руб., чистый долг / EBITDA» — 0,04х.

Какая еще логистика есть у «Росатома»

Среди партнеров «Росатома» — и транспортная группа «Дело» Сергея Шишкарева, основа бизнеса которой представлена стивидорными, контейнерными и железнодорожными активами. В портфеле компании девять морских терминалов мощностью 3,9 млн TEU (аналог 20-футового контейнера) в год, а также 47 железнодорожных контейнерных терминалов мощностью 3,7 млн TEU в год. Группе также принадлежат 13 морских судов, контейнерный парк вместимостью 234 тыс. TEU и 40 тыс. фитинговых платформ.

В 2019 году, вскоре после того, как группа Шишкарева приобрела крупнейшего железнодорожного оператора «Трансконтейнер» за 60,3 млрд руб., о вхождении в капитал «Дела» объявил «Росатом» (покупателем выступила его «дочка» — «Атомэнергопром») и получил 30% бизнеса за 29,89 млрд руб. плюс опцион на еще 19%. 

Как тогда объяснили стороны, основными направлениями сотрудничества станут развитие международных мультимодальных и транзитных перевозок на маршруте Азия — Европа — Азия, в том числе через арктический коридор. Источники РБК, в свою очередь, поясняли, что именно для развития СМП госкорпорации и потребовался специализированный логистический игрок.

Что такое «сговор FESCO»

Уже несколько лет братья Магомедовы в различных юрисдикциях пытаются доказать незаконность сделок с их активами. Минувшим летом бизнесмены и их структуры обратились с масштабным по количеству участников исками в Высший суд Лондона и Уэльса. В числе ответчиков — экс-менеджеры и акционеры FESCO и Новороссийского морского торгового порта (НМТП), включая TPG, Гарбера, а также «Росатом», «Транснефть», DP World Russia и других участников. 

Истцы настаивали на «глобальном сговоре» ответчиков с целью отчуждения их собственности в пользу госструктур и для себя. Также, в зависимости от конкретного ответчика, истцы просили ввести обеспечительные меры: они заключались либо во всемирной заморозке активов ответчика, либо в возложении обязанности по раскрытию активов и уведомлению истцов обо всех существенных изменениях в их составе.

Слушания по поводу принятия обеспечительных мер проходили 10–12 октября, следует из документов, которые РБК предоставили в британском суде. 

Итог заседаний: требования Магомедовых были отклонены. Также суд постановил взыскать с истцов компенсацию в размере 45% от понесенных ответчиками судебных расходов.

Претензии стороны Магомедовых были представлены в рамках двух предполагаемых «сговоров», связанных с НМТП и FESCO. Однако суд в первый день слушания «приостановил» все, что связано с ходатайством по «сговору НМТП», и остальная часть процесса касалась только предполагаемого «сговора FESCO».



Конечная цель «сговора», по версии истцов, — выкуп активов по заниженной цене, в том числе в интересах подконтрольных государству «Росатома» и «Транснефти». По поводу «Росатома» суд сказал, что нет никаких свидетельств того, что с момента начала разбирательства компания предприняла шаги, направленные на растрату или репатриацию каких-либо активов. 

Доказательством для суда стало то, что основные зарубежные активы госкорпорации не могут быть растрачены, поскольку они в основном являются либо производственными активами (например, атомными или гидроэлектростанциями), урановыми рудниками, лицензиями на разведку урана или другими совместными предприятиями, связанными с ураном или другими торговыми операциями.

Как указывает Роман Кузьмин, адвокат КА Pen & Paper, вынесенное отказное решение Высокого суда не является окончательным, его можно обжаловать в Апелляционный суд в составе Высокого суда. 

«В целом судья не усмотрел наличия достаточных доказательств, указывающих на риск вывода активов ответчиками и на справедливость запрашиваемых истцами мер. Возражений было множество, одним из них, в частности, было то, что множество активов ответчиков по своей природы таковы, что от них будет крайне трудно избавиться». При этом собеседник РБК отмечает, что «не исключено, что решение может быть пересмотрено в пользу истцов, но лишь в части отдельных ответчиков».

Юрий Федюкин, управляющий партнер юридической компании Enterprise Legal Solutions, указывает на то, что «в данной ситуации в целом изначально не очень понятен выбор именно британского суда, поскольку ни истцы, ни ответчики в Великобритании не зарегистрированы»: «Гипотетически это может быть обусловлено апелляцией к доктрине общего права, суть которой в том, что если некое лицо считает, что суд, в который он обращается, в наибольшей степени отвечает сути и обстоятельствам спора и обеспечивает большую вероятность вынесения объективного и беспристрастного решения, нежели уполномоченный изначально, то оно может потребовать такой более независимый, по его мнению, суд дело рассмотреть, даже если в его правомочности есть сомнения».

Государство передало изъятые у акционеров FESCO акции Дальневосточного морского пароходства (ДВМП) «Росатому». Три года назад госкорпорация уже готовилась к тому, чтобы взять под управление входящий в ДВМП Владивостокский морской торговый порт, но до сих пор ее сотрудничество с FESCO было ограниченным. Планы «Росатома» в отношении ДВМП неизвестны. Но у него есть 49% в профильной крупной транспортной группе «Дело», которая и сама интересовалась FESCO. Одновременно с получением актива госкорпорация уже резко усилила свою роль в управлении группой.

Акции Дальневосточного морского пароходства (головная компания группы FESCO) переданы в качестве имущественного взноса РФ госкорпорации «Росатом», следует из указа президента от 8 ноября. Бумаги (92,4% акций ДВМП) были изъяты в доход государства в начале 2023 года (см. “Ъ” от 12 января). 

Пакет конфискован после того, как совладельца FESCO Зиявудина Магомедова, находившегося под стражей с 2018 года, 1 декабря 2022 года приговорили к 19 годам колонии строгого режима (см. “Ъ” от 1 и 2 декабря 2022 года). В «Росатоме» от комментариев отказались, пояснив, что не имеют полномочий обсуждать указы президента. В FESCO “Ъ” сообщили, что не уполномочены комментировать распорядительные акты государственных органов и работают «в прежнем режиме, уверенно выполняя поставленные задачи».

Слухи о вхождении FESСO в состав «Росатома» ходят не первый год, особенно громко они зазвучали в конце 2020 года на фоне управленческого конфликта в дальневосточной компании (см. “Ъ” от 11 ноября 2020 года). Но тогда стороны утверждали, что речь идет только об участии госкорпорации в управлении ключевым активом ДВМП — Владивостокским морским торговым портом (ВМТП).

В декабре того же года президент FESCO Аркадий Коростелев уточнял, что ДВМП и «Росатом» готовятся создать СП по управлению ВМТП и соглашение предусматривает в том числе совместную инвестпрограмму.

До сих пор сотрудничество с FESCO у «Росатома» развивалось в основном в области перевозок дочерней компанией FESCO оборудования для проектов госкорпорации и создания в рамках ВМТП транспортно-логистического узла для перевозок контейнеров по Севморпути с инвестициями 18 млрд руб.

Вопрос о дальнейшей судьбе переданного пакета ни одна из причастных структур не комментирует. У «Росатома» уже есть крупный транспортный актив — ГК «Дело», также работающая на Дальнем Востоке через подконтрольную ей через Global Ports Восточную стивидорную компанию (ВСК) в Находке и шиппинговую компанию SASCO. В ГК «Дело» госкорпорации принадлежит 49%, еще 51% — у основателя группы Сергея Шишкарева.

Объявление о вхождении «Росатома» в капитал ГК «Дело» в конце 2019 года прозвучало крайне неожиданно для рынка, практически совпав с завершением громкого процесса продажи контрольного пакета «Трансконтейнера», купленного ГК «Дело» за сильно превышающие стартовую сумму 60,3 млрд руб. Но господин Шишкарев в интервью “Ъ” утверждал, что эти процессы были параллельными, а с «Росатомом» переговоры начались после того, как его попросили о консалтинговой оценке планов госкорпорации по Севморпути (см. “Ъ” от 26 декабря 2019 года).

Далее сотрудничество группы с «Росатомом» только расширялось, и в августе 2022 года госкорпорация досрочно реализовала опцион по покупке еще 19% ГК «Дело» (см. “Ъ” от 10 августа 2022 года), а в августе 2023 года стороны договорились о паритетном управлении группой (см. “Ъ” от 13 сентября). Более того, 8 ноября стало известно, что головную компанию группы — УК «Дело» — возглавит директор по развитию бизнеса «Росатома» Екатерина Ляхова, а «Трансконтейнер» перейдет под управление менеджера с долгой историей работы в структурах госкорпорации (см. “Ъ” от 8 ноября). В ГК «Дело» от комментариев отказались.

Управляющий партнер экспертного центра инфраструктурных отраслей HeadWork Analytics Инна Чалченкова говорит, что с учетом «особого географического положения страны и статуса госкорпорации как владельца единственного на планете атомного ледокольного флота» включение в ее периметр ДВМП позволит за счет задействования терминалов во Владивостоке и Мурманске «использовать позитивный эффект от значительно более короткого пути через СМП из Азии в Европу по сравнению с маршрутом через Суэцкий канал».

Перспективы внесения ДВМП в ГК «Дело», например, с увеличением доли «Росатома» пока выглядят неоднозначно.

«Внесение акций в уставный капитал означает, что они становятся имуществом госкорпорации»,— поясняет партнер КА «Регионсервис» Мария Любимова. Ведущий юрист АБ КИАП Ростислав Кац уточняет, что деятельность госкорпорации по управлению такими акциями «строго регламентирована» законом о «Росатоме», который может давать директивы, определять направления деятельности ДВМП и совершать сделки с акциями.

Партнер коллегии адвокатов «Смоленка, 33» Елена Менде добавляет, что поскольку ДВМП не подпадает под действие закона «Об особенностях управления и распоряжения имуществом и акциями организаций, осуществляющих деятельность в области использования атомной энергии», поэтому распоряжение его акциями возможно по общему регламенту «Росатома»: «Госкорпорация вправе продать акции ДВМП, но лишь при условии получения надлежащих одобрений наблюдательного совета и директив правительства РФ». Кроме того, отмечает госпожа Менде, перечень АО в федеральной собственности утверждается указом президента, поэтому передача акций в иную (частную) собственность невозможна без соответствующего указа.

В то же время за рубежом продолжают идти процессы, оспаривающие национализацию FESCO и предшествующие ей решения. Так, братья Магомедовы подали в английский суд иск против бывших менеджеров FESCO, ее действующих и прежних акционеров, а также «Транснефти» и «Росатома», обвиняя их в «глобальном сговоре» с целью отчуждения их собственности в пользу госструктур и для себя (см. “Ъ” от 27 сентября). Впрочем, по мнению юристов, даже благоприятный для истцов исход не позволит обратить вспять передачу ДВМП «Росатому».

По словам Ростислава Каца, оспорить указ о передаче акций ДВМП «Росатому» вправе лица, права которых он нарушает, «но с точки зрения российского права братья Магомедовы такими лицами не являются, так как лишились имущества в результате приговора суда».

«В данный момент довольно сложно помыслить ситуацию, при которой внесение активов на основании указа президента будет оспорено кем-либо в пределах РФ»,— говорит госпожа Любимова.

В рамках английского процесса забрать сами акции тоже вряд ли получится. «Предмет иска в лондонском суде — не акции как имущественное право, а их справедливая стоимость, то есть, по сути, понесенные убытки, которые в случае выигрыша истцы вправе будут потребовать с солидарных ответчиков, включая “Росатом”. В теории это означает возможность обратить взыскание в том числе на активы “Росатома” за рубежом»,— поясняет господин Кац.

Госпожа Любимова согласна, что в случае удовлетворения иска зарубежные активы «Росатома» «могут стать предметом для потенциального обращения взыскания». «В любом случае истцы планируют исполнение решения за счет иностранных активов ответчиков, поэтому о взыскании акций ДВМП в пользу истцов речь не идет»,— считает и госпожа Менде.

Елена Менде добавляет, что в английском процессе истцы просили обязать ответчиков (в том числе «Росатом» и FESCO) сообщать им о намерениях совершить определенные действия со своими активами, включая распоряжение акциями, реорганизацию компании, выплату дивидендов и погашение долгов. Но 27 октября лондонский суд отказался вынести приказ об этом.

«В отношении требований по FESCO суд указал, что нет убедительных доказательств вероятности отчуждения ее имущества, а масштаб активов и деятельности компании настолько существенный, что заподозрить возможную растрату активов во вред истцам не представляется возможным»,— рассказывает госпожа Менде. По поводу «Росатома», уточняет юрист, суд отметил, что деятельность госкорпорации в иностранных государствах почти всегда выступает предметом межправительственных соглашений, которые должны выполняться.

Наталья Скорлыгина, Анна Занина, Полина Смертина