Что ждать российскому ИТ-бизнесу в наступающем 2023?

Строить прогнозы в эпоху турбулентности — занятие практически бесперспективное, однако примерно ясен перечень трендов, которых российскому рынку никак не удастся миновать.

Кризис требует ИТ. Корпоративные заказчики всех размеров и форм будут изыскивать средства на внедрение и развитие цифровых инструментов. Оставшийся бизнес нуждается в «цифровой трансформации» (DX) и/или в цифровизации, так как это один из наиболее очевидных путей к увеличению рентабельности. Госструктуры и естественные монополии также заинтересованы в цифровизации — а также в DX, ведь это обязательное требование федерального проекта «Цифровое государственное управление»! 

Везде не хватает рабочих рук, поэтому выработку на одного сотрудника надо поднимать. Всем нужно увеличивать коэффициент утилизации оборудования, определять узкие места в бизнес-процессах, обеспечивать комплексную безопасность. Также важны «учет & контроль» и антифрод в разных формах — от «чтоб кассиры не обсчитывали» до борьбы с уклонением от налогов.

Курс на импортонезависимость будет сохранен. Особых альтернатив этому пути, собственно, и нет, так как глобальные вендоры не вернутся на российский рынок в обозримом будущем. Этому не способствуют ни политическая ситуация в мире, ни перспективы российской экономики. В девяностые/нулевые глобальные компании активно выходили на растущий рынок РФ, вкладывали огромные ресурсы в развитие канала, сервисной инфраструктуры, партнерской сети и прочих элементов, необходимых для успешного бизнеса в регионе. 

Сейчас созданное ушедшими вендорами практически полностью уничтожено — представительства закрыты, персонал представительств уже трудоустроен в других структурах, партнерская сеть разрушена, а партнеры вчиняют многомиллионные иски и т. д. 

Поэтому активно будут развиваться локальные российские продукты — в первую очередь, программные решения, сервисы, «облака» и т. д. Аппаратные решения тоже будут все чаще импортонезависимыми, как минимум — формально — хотя с ними будут определенные проблемы.

Импорт «санкционки» продолжится, так как корпоративные заказчики нуждаются в продуктах ушедших вендоров. Причины для этого могут быть как субъективные (привычки, доверие к брендам и пр.), так и объективные (например, наличие специалистов по поддержке систем конкретного вендора, отсутствие экономически выгодных альтернатив российского производства и т. д.). 

Для корпоративного оборудования — от СХД до принтеров для больших офисов, от «тяжелого телекома» до смартфонов — с альтернативами проблемы: зачастую их просто нет и даже непонятно, когда они могут появиться в импортонезависимом варианте и смогут ли в принципе.

Дистрибьюторы «прокачают» многопрофильность, причем как перестраивая поставки в рамках традиционного канала, так и работая в ранее несвойственных направлениях. Российские ИТ-дистрибьюторы и раньше выступали не столько «бокс муверами», сколько центрами компетенций, актуальных для партнеров, консалтинговых компаний, страховщиков, финансистов и бизнесов прочих специализаций, включая глобальных вендоров. 

Сейчас, когда глобальные компании предпочтут дистанцироваться от рынка РФ, необходимые действия для продвижения их продукции на российском рынке во многом будут выполнять дистрибьюторы, только, по понятным причинам, без поддержки вендоров в разных формах. Заметим, что часть задач, ранее выполняемых вендорами, на российском рынке возьмут на себя локальные компании других профилей — например, крупные интеграторы.

Риски для «параллельного импорта» возрастут еще сильнее, хотя они и сейчас крайне высоки. Новые партнерские отношения, схемы реализации поставок товаров без разрешения правообладателей, финансовые каналы и логистика в любой момент могут оказаться под ударом прямых или вторичных санкций. При этом зарубежные партнеры при перспективе возникновения малейших рисков от сотрудничества откажутся, что мгновенно создаст серьезный дефицит оборудования на российском рынке. Локальный ИТ-рынок зависит от поставок целых классов готовых изделий и отдельных компонент — процессоров, систем хранения данных, печатающих устройств корпоративного класса, элементов «тяжелого телекома» и т. д. — далеко не все из которых можно ввозить «в чемоданах».

Дефицит будет обязательно. Ситуация с компьютерным оборудованием на российском рынке будет суперпозицией из двух: локальной и глобальной. Во-первых, продолжает существовать глобальный дефицит чипов и готовых изделий — все еще не преодоленные последствия первых волн пандемии. Во-вторых, есть проблемы с поставкой в РФ: каналы, доступные для этого в настоящее время, далеки от оптимальности, причем как по своей стабильности, так и по пропускной способности. На рынке, возможно, это будет менее заметно — падающая покупательная способность корпоративных клиентов в условиях кризиса может несколько компенсировать ситуацию — но проблемы с поставками постепенно начнут приводить к дефициту вычислительных мощностей, а это серьезная проблема.

Виртуализация станет мэйнстримом, так как эта технология кроме гибкости и других известных преимуществ также способна обеспечить значительное — на десятки процентов! — повышение степени утилизации вычислительных ресурсов, что позволит в определенной степени демпфировать образующийся дефицит. Конечно, в плане демпфирования возможности виртуализации не безграничны, но на следующий год их должно хватить.

FinOps будет расширен. Очевидно, что «жирные годы» позади и в обозримой перспективе не вернутся, кризис будет затяжным и системным. В кризис денег станет меньше у всех — или почти у всех — но поведение корпоративных заказчиков в новых экономических условиях будет различным! 

Одни будут «резать косты» на ИТ, скатываясь к продлению функционирования имеющейся инфраструктуры, приобретая самую недорогую технику и т. д. 

Другие же будут очень тщательно подходить к анализу «стоимости владения», понимая, где можно прибегать к упомянутым выше методам, а где они окажутся в итоге более дорогими и нужны новые варианты действий — переход в «облако», аутсорс, приобретение услуг и т. д. 

Термин finops, описывающий комплекс действий для минимизации расходов — от применения аналитики до развития корпоративной культуры — пока затрагивает только «облака», но легко предположить, что он будет расширен и на другие элементы инфраструктуры, прежде всего, существующие в формате сервисов: HaaS/DaaS, «печать как услуга» и пр.

Дефицит рабочей силы будет нарастать в российском сегменте ИТ. Две волны релокации в этом году привели к оттоку из страны более 100 тыс. «айтишников» только по официальным данным. В настоящее время это не очень заметно для индустрии, так как порядка 80% продолжают работать на российские компании. Потерю 20 тыс. специалистов национальный ИТ-рынок, как видно, может пережить без особых последствий. 

Однако ситуация может измениться не в лучшую сторону, причем довольно значительно. 

Во-первых, не исключены новые волны релокации в наступающем году, которые увеличат общее количество уехавших. 

Во-вторых, сейчас активно обсуждают инициативы — как государственные, так и на уровне отдельных крупных компаний — призванные ограничить удаленную работу «айтишников» из-за пределов юрисдикции РФ, что уменьшит долю работающих на российское ИТ. Эти факторы — даже по отдельности — способны привести к прекращению работы с российскими компаниями дополнительных десятков тысяч специалистов, что создаст серьезные проблемы как ИТ-сегменту, так и всей национальной экономике.

Господдержка потребует осторожности. В настоящее время господдержка для национального ИТ-бизнеса крайне важна! Протекционистская политика государства, дополнительное финансирование по разным каналам, льготы (предоставляемые не только компаниям, но и отдельным сотрудникам — например, отсрочка от призыва, ипотека на спецусловиях и пр.), оперативные изменения в законодательстве и т. д. — все это работает на благо национальной ИТ-отрасли и, как следствие, всей экономики страны. 

Без господдержки было бы существенно сложнее избежать серьезных сбоев в функционировании ИТ-инфраструктуры при введении санкций и уходе с российского рынка глобальных компаний, а также с нужной скоростью реализовывать импортозамещение. 

Однако следует помнить о некоторых важных моментах. 

Во-первых, господдержка требует огромных денег, а возможности государства не беспредельны, поэтому не исключено сворачивание некоторых направлений в наступающем году. 

Во-вторых, рано или поздно государство начнет задавать вопросы об эффективности сделанных инвестиций. 

Например, почему в направлении AI доля российских решений составляет менее 0,1% от глобального рынка решений «искусственного интеллекта», хотя данное направление многократно было заявлено как государственный приоритет, в то время как для «облачных» решений, поддержка которых не была национальным проектом, соответствующий коэффициент оказался 1,1%? В обоих случаях процент непозволительно низок — напомним, что доля экономики РФ в глобальной составляла 3,07%, а в 2022, согласно прогнозам, снизится до 2,72%, по данным МВФ — но разница на порядок процента для AI и «облаков» вызывает вопросы...

Скандалы будут, причем в новых формах. Приведем в качестве примера ситуацию с контрафактными компьютерами российских производителей, которые стали появляться настолько часто, что начали беспокоить вендоров и отраслевые объединения, как сообщает ТАСС. 

Причина проста: контрафактная техника (заметим, с непредсказуемым качеством и непонятного происхождения!) по поддельным документам нужна мошенникам для участия в тендерах на поставку «железа» в госструктуры, КИИ и на другие объекты, где существуют требования российского происхождения оборудования. 

В кризисы традиционно активизируются разного рода жулики, поэтому в 2023 году, судя по всему, мы увидим еще более изощренные случаи мошенничества, способные привести к масштабным скандалам на рынке.

B2G продолжить доминировать в B2B. Основные объемы закупок на российском ИТ-рынке реализуют в рамках госпроектов, их совершают госструктуры или аффилированные с государством бизнесы. Эта особенность российского рынка не нова, сейчас доля B2G в структуре продаж, судя по всему, будет расти. Это потребует соблюдения ряда формальностей —соответствия требованиям «российского происхождения» продуктов для участия в тендерах.

Требования к «российскому происхождению» средств вычислительной техники будут смягчены. В Думе предполагают, что к 2028 году все компьютеры на внутреннем рынке будут российскими. Однако попытки создать уникальный стек на рынке размером в пару процентов от мирового — причем с рядом отсутствующих ключевых технологий разработки и производства — приведут к катастрофическим последствиям. 

Достижение обозначенного результата вряд ли возможно: крайне проблематично технически и нереально в плане экономической эффективности. 

Но заметим, что формально критерии «российскости» могут быть разными: вспомним, что в девяностые «красными компьютерами» называли системы, прошедшие отверточную сборку, и этого было достаточно.

Кибербезопасность станет отдельным сегментом ИТ, на одном уровне с «хардом» и «софтом». Причина проста: цифровые технологии настолько пронизывают процессы функционирования всех направлений — бизнеса, индустрии, госуправления и т. д., что обеспечение стабильной работы соответствующей инфраструктуры становится задачей первостепенной важности. Важно, что кибербезопасность продолжит повсеместное проникновение как в «хард» и «софт», так и в бизнес-процессы сливающихся ИТ и ОТ.

Наступающий год будет горячим и необычным, но это уже чувствует каждый, работающий в ИТ. Кроме перечисленных трендов с высокой степенью вероятности в наступающем 2023 будут и другие, которые возникнут как ответ ИТ на новые вызовы, появившиеся из-за технических, экономических или политических событий, а также возможных «черных лебедей».

Источник: Александр Маляревский, внештатный обозреватель IT Channel News

https://www.lobanov-logist.ru/library/352/64830/

https://ekspertov.ru/